– Леннон. – Пальцы Феникса обхватывают мое запястье.

Его тон пропитан страстью, отчего моя кожа начинает пылать.

– Я сказал «перемирие». – Я выдерживаю его взгляд. – Мы не друзья.

Мы никогда ими и не были.

Мое сердце болезненно трепещет, когда я опускаю взгляд на его татуировку.

Когда я впервые увидела скрипичный ключ и нотный стан, там не было ни одной ноты. Тогда Феникс объяснил, что ждет, когда напишет песню, которая изменит его жизнь.

Однако ноты, выведенные чернилами над его сердцем, принадлежат мне. Не ему.

С отвращением я вырываю свое запястье из его хватки и ухожу.

Феникс оказался прав.

Гораздо проще, когда жертва не подозревает, что ее ждет.

Глава 33

Леннон

Рев толпы отдается пульсирующим ритмом в моих ушах, пока я наблюдаю, как Феникс передвигается по сцене.

Яркие прожекторы освещают его фигуру, и, несмотря на то, что там, где я стою, чертовски жарко, меня пробирает дрожь.

Феникс вкладывает каждую частичку себя в выступление, что одновременно вдохновляет и пугает, насколько гармонично и завораживающе он смотрится там, наверху.

Словно он в своей стихии.

Словно рожден для этого.

К горлу подступает горечь. Я готова убить за то, чтобы узнать, каково это – не только иметь такую несокрушимую уверенность в себе, дабы спеть перед тысячами зрителей, но и обладать столь невероятным талантом, что никто не может отвести от тебя глаз.

Каково это – быть им.

Песня, которую Феникс исполняет, подходит к концу, и свет на сцене гаснет, как это всегда бывает перед последним треком.

Мое сердце замирает в равной степени от досады и интриги.

Сегодня наше третье и последнее шоу в Аризоне, а Уокер до сих пор не спел Sharp Objects.

На этот раз Мемфис, Сторм и Джордж даже не потрудились исполнить вступление. И вновь разочарование фанатов становится ощутимым, когда Феникс поднимает средний палец и желает всем доброй ночи.

– Проклятье, – бормочет рядом со мной Чендлер. – В чем, черт возьми, его проблема?

Приходится прикусить щеку, дабы сдержать улыбку.

Во мне.

* * *

Отказ Феникса исполнять мою песню стал пресловутым слоном в комнате, которого никто так и не приметил.

Или в данном случае в лифте.

Здесь так тихо, что можно услышать, как падает булавка, а двадцать этажей, которые предстоит преодолеть, чтобы добраться до нашего номера, кажутся миллионом.

Хотя Феникс стоит позади меня и я благодарна, что мне не приходится встречаться с ним взглядом, мне хочется, чтобы здесь был кто-нибудь кроме нас.

Особенно когда он произносит:

– Ты никогда не сидишь в гримерке во время шоу.

Не вопрос, а факт.

Тот, что не требует подтверждения.

Я чувствую исходящий от него жар, когда Феникс подходит ближе, нарушая мое личное пространство.

Его дыхание обдувает шею, и он шепчет:

– Когда бы я ни оглянулся, ты всегда стоишь там… наблюдаешь за мной.

Потому что я его ненавижу.

Я выпрямляю спину.

– Как говорится: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Моя кожа покрывается мурашками, когда его пальцы скользят по моей талии.

– Мне необязательно быть твоим врагом, Группи.

Мне хочется напомнить Фениксу, что я не его фанатка, но я слишком потрясена его словами.

Покуда я жива, он никогда не перестанет быть моим врагом.

Я поворачиваюсь к нему.

– В чем дело, Феникс? Не нравится, что я смотрю на тебя? – Я делаю шаг, но он не сдвигается с места, и мое тело оказывается вплотную прижато к нему. – С другой стороны, наверное, ужасно трудно петь краденые слова в присутствии человека, у которого ты их украл, да?

Его взгляд сочится ядом, и я понимаю, что попала в яблочко.

Хоть он никогда в этом и не признается, но в глубине души Феникс знает, что, совершив такой подлый поступок, он не только нарушил правила, но и стал не более чем фальшивкой.

Двери лифта наконец раскрываются, и он обходит меня стороной, пихнув при этом плечом.

– Ой, неужели я задела тебя за живое? – насмехаюсь я, следуя за ним.

Меня охватывает раздражение, когда Феникс не произносит ни слова. Он по-прежнему не доставляет мне удовольствия признанием содеянного. Однако мое раздражение на него быстро сменяется досадой на группу девушек возле его двери.

Настораживает не только то, что им удалось выяснить, в какой комнате Феникс остановился, но и то, что я не в настроении снова провести остаток ночи, гоняясь за ним по городу.

– Разве тебе не положено ходить с охраной?

– Не хочу. – Он достает из кармана ключ-карту. – От них меня охранять не нужно.

Я удерживаю его за запястье, когда он направляется к двери.

– Не делай этого.

Скривив губы, Феникс пронзает меня суровым взглядом голубых глаз.

– Почему? Готова предложить мне что-нибудь получше?

Крохотная вспышка боли – боли, защищенной броней, которую я возвела за последние четыре года, – растекается в моей груди.

Я бы отдала ему все.

– Однажды так и было. Но ты все испортил.

Достав из сумочки ключ-карту, я направляюсь в соседний номер.

Засевшие под кожей ярость и боль вырываются наружу, как только я понимаю, что Феникс стоит у меня за спиной, когда я открываю дверь.

Я пытаюсь захлопнуть ее перед его лицом, но он прорывается внутрь. И закрывает ее с громким хлопком.

– Почему ты здесь? – Когда я встречаюсь с ним взглядом, меня переполняет злость. – У тебя полный коридор девушек. Вытащи свой похотливый член и домогайся одной из них.

Несколько долгих секунд Феникс не сводит с меня взгляда.

Когда он наконец нарушает тишину, в его голосе слышится желчь.

– Вау. Осуждаешь? Прости, я не такой самодовольный недотрога, как ты.

Просто комично, что он думает, будто я все еще наивная девственница.

– Недотрога? – Бросив на него ледяной взгляд, я прикладываю руку к груди. – Неужели ты действительно думал, что после звездного недосекса, что ты мне устроил, я не пойду и не найду парней, которые сумеют, ну, не знаю… приложить больше усилий и довести дело до конца?

Гнев исходит от него яростными волнами, и он бросается вперед.

– Единственная причина, по которой этого не произошло, заключается в том, что ты чертова лгунья.

Теперь я разражаюсь смехом. Невозможно сдержаться после такого заявления.

– Кто бы говорил. Насколько мне известно, именно ты притворялся, что хочешь углубить связь со мной, чтобы украсть песню, помнишь?

Знаю, что поймала его, поскольку у Феникса не находится ответа.

Но, опять же, что он может сказать? Мы оба знаем, что я права.

Его взгляд замечает что-то на полу.

– Она все еще у тебя.

Когда я смотрю вниз, вижу футболку с группой Papa Roach, которую он мне отдал.

Ту, которую я отказывалась стирать целый месяц, потому что она все еще пахла им, а мое глупое подростковое разбитое сердце продолжало лелеять надежду, что Феникс свяжется со мной и извинится за то, что переспал с Сабриной.

Я невозмутимо пожимаю плечами, чтобы он не придал этому большого значения.

– Группа не виновата в том, что ты сволочь.

Еще пару мгновений он смотрит на свою бывшую футболку, а затем направляется к двери.

Я делаю глубокий вдох, испытывая благодарность за то, что он уходит, потому что мне ненавистны эти противоречивые чувства, зарождающиеся во мне всякий раз, когда мы находимся в одной комнате.

Феникс уже почти доходит до двери, но резко останавливается.

– Я не притворялся с тобой, Леннон. – Повернувшись, он выдерживает мой взгляд. – И да, я перетрахал множество женщин. – На его лице отражается страдание, а голос понижается до шепота. – Ведь после того, как между нами все закончилось, я понял, что потерял тебя навсегда.

Мое сердце сжимается, и он уходит.

Да… Ты меня потерял.

Глава 34