– Это моя работа, – напоминаю я ему, прежде чем уйти.

Мое сердце отбивает барабанную дробь, когда я поднимаюсь по крутым ступеням, ведущим на балкон, в туфлях на шпильке, с которыми Скайлар согласилась расстаться после того, как увидела мои ограниченные запасы обуви.

Разноцветные огни освещают танцпол. В отличие от быстрой хаус-музыки, играющей на нижнем уровне, здесь она медленнее. Провокационнее.

От стены до стены тела жмутся друг к другу, двигаясь в такт гипнотическому ритму.

Я пробираюсь сквозь толпу, пытаясь найти Феникса. Казалось бы, с его ростом и аурой рок-звезды задача не должна быть такой уж сложной.

В моей груди поднимается неприятная колючая паника, и у меня кружится голова. Что, если он принимает наркотики?

Я стараюсь не обращать внимания на то, как мое сердце замирает при следующей мысли. А что, если он трахается с теми девушками?

С каждой минутой чувство разочарования усиливается. Я размышляю о том, чтобы сдаться и вернуться вниз, но тут сильная рука обхватывает меня за талию. Уже собираюсь сказать кому бы то ни было, чтобы он держал подальше от меня свои грязные лапы, но меня так быстро разворачивают на месте, что я чуть не получаю травму шеи.

И едва успеваю осознать, что это Феникс, прежде чем он прижимает меня к стене и обрушивается на мои губы.

Его поцелуй такой же властный, как и он сам. Он не заявляет свои права… Он берет то, что хочет.

Запустив руку в мои волосы, Феникс заставляет меня раскрыть рот шире.

Глубокий стон вырывается из его груди, когда он жадными движениями засовывает в меня язык, а пальцами впивается в мою задницу.

О боже. О боже. О боже. Этого не может быть.

Если не остановлю его прямо сейчас… Будет уже слишком поздно.

Разорвав поцелуй, я прижимаю ладонь к груди Феникса.

– Что ты делаешь? Я же говорила тебе – то, что произошло вчера, больше не повторится.

Он упирается руками в стену по обе стороны от моей головы, загоняя меня в клетку.

– Я так не считаю. – Прикусив губу, он осматривает мое тело с головы до ног. – И ты тоже. Иначе бы тебя здесь не было. – Наклонив голову, он проводит носом по моей шее. – Твой маленький дружок уже знает, что у него нет ни единого шанса?

А я ведь только подумала, что его настрой уже не может стать хуже.

– Я тебе не принадлежу. И в отличие от моей песни ты не можешь меня украсть.

– Ты права.

Я задерживаю дыхание. Неужели он наконец-то признает это?

Моя надежда исчезает со скоростью лопнувшего пузыря, когда его губы изгибаются в высокомерной усмешке.

– Я не могу украсть то, что уже принадлежит мне.

Когда я проталкиваюсь мимо него, мои вены наполняются мощной смесью из злости, боли и похоти.

– Ты не можешь обладать тем, что уже потерял.

Феникс следует за мной по пятам, пока я пробираюсь сквозь толпу. Я уже подхожу к балкону, ведущему к лестнице, когда он хватает меня за руку.

– Я не потерял тебя, Леннон. Ты здесь.

Но не по собственному желанию.

Его хватка крепнет, словно он боится, что если не будет держаться за меня изо всех сил, я ускользну. Феникс не понимает, что я уже ушла.

– Расскажи ему о нас.

Я не могу смотреть на него, когда произношу следующие слова.

– Нет никаких «нас».

И винить в этом он должен только себя.

Глава 47

Феникс

Нет никаких «нас».

Леннон прекрасно известно, что это гребаная ложь.

И я собираюсь доказать ей это прямо сейчас.

Потому что, как бы она ни старалась убедить себя, что презирает меня… Во мне все еще существует та часть, которую она желает.

И я использую это в своих интересах.

Обхватив свободной рукой ее бедро, я прижимаю Леннон к балкону.

Стеклянная панель между двумя перилами затонирована в черный цвет, скрывая ее нижнюю половину от людей внизу.

Для любого другого человека мы будем выглядеть танцующей парочкой, но у меня на уме совсем иное.

Ее большие карие глаза широко распахиваются, и она оглядывается на меня через плечо.

– Феникс.

Я провожу носом по ее шее. Она пахнет так приятно, источая аромат добродетели и соблазна. Мне хочется лизать, трахать и развращать каждый ее дюйм.

– Держись за перила.

Резкий звук застревает в ее горле, и она колеблется, словно хочет сказать «нет», но ее тело не допустит предательства.

– Это не просьба.

Я накручиваю ее шелковистые волосы на пальцы, пока она не подчиняется, как и подобает хорошей девочке.

Расстегнув молнию на джинсах, я высвобождаю член. После того поцелуя он тверд, как гребаный камень, и желает оказаться как можно глубже внутри нее.

Ей это тоже нужно.

Только в отличие от меня Леннон в этом не признается.

Она не может справиться с последствиями.

– Я знаю, чего ты хочешь, Леннон.

– Очень в этом сомневаюсь, – усмехается она.

Подавив стон, я скольжу руками по задней поверхности ее оголенных бедер.

Чем выше поднимаюсь… тем сильнее она дрожит.

Дыхание Леннон сбивается, когда я задираю ее крошечное платье настолько, чтобы обнажить часть попки.

– Ты желаешь получить бесплатный пропуск, чтобы кончить на моем члене.

Я провожу кончиком пальца по ее киске, прежде чем сдвинуть стринги в сторону.

– Хочешь, чтобы я так охренительно тебя трахнул, что ты забудешь обо всем остальном.

Головка моего члена касается ее атласной плоти. Она такая мокрая, что с нее стекают капельки. Перехватив член кулаком, я провожу им по ее киске, собирая стволом соки.

– Ты становишься такой же мокрой, когда Джордж прикасается к тебе, или это только для меня?

По ее телу пробегают мурашки, и она слегка выгибает спину.

– Так я и думал.

Со стоном я погружаюсь в нее. В отличие от прошлой ночи, когда я брал ее жестко и быстро, сейчас я трахаю Леннон размеренными толчками, намеренно растягивая ее удовольствие.

И мое.

Взглянув вниз, я осматриваю толпу. Уголок моих губ ползет вверх, когда замечаю Джорджа, который все еще сидит в одиночестве.

Без сомнения, ждет, когда вернется моя девочка.

Я прижимаюсь губами к чувствительному месту за ушком Леннон.

– Как думаешь, он знает, что я внутри тебя?

Мгновенно ее тело напрягается.

Опустив ладонь на ее киску, я царапаю зубами ее плечо.

– Думаешь, он понимает, что это принадлежит мне?

Все принадлежит мне.

Я втягиваю ее кожу в рот, а костяшками пальцев потираю набухший клитор.

– Думаешь, ему известно, как сильно ты кончила для меня прошлой ночью?

Отводя бедра назад, Леннон хнычет.

Тепло окутывает мои яйца, и я ускоряю движения рукой.

– Как сильно я собираюсь заставить тебя кончить прямо сейчас.

Это единственное предупреждение, которое она получает, прежде чем я хватаюсь за перила.

Мои толчки набирают скорость, пока я вхожу и выхожу из нее. Мне все равно, кто на нас смотрит. Единственное, о чем я сейчас забочусь, это ее маленькая тугая киска.

Голова Леннон склоняется набок, и она шипит, сжимаясь вокруг меня, пока кончает. Чем и меня доводит до исступления, срывая с уст низкий стон, пока мои яйца сжимаются.

Словно почувствовав, что я собираюсь отстраниться, Леннон оглядывается через плечо.

– Внутрь.

Черт.

Мой пресс напрягается, и я содрогаюсь, как мне кажется, целую гребаную вечность, прежде чем наполняю ее киску спермой.

Меня охватывает триумф, и уголки губ приподнимаются в самодовольной ухмылке, когда мой взгляд встречается со взглядом Джорджа.

Этот придурок наблюдал за происходящим с того самого момента, как я засунул в нее свой член.

Надеюсь, шоу ему понравилось. Знаю, что оно впечатляло.

Не обращая внимания на нашего зрителя, Леннон поправляет платье.

Не разрывая зрительного контакта, я нежно целую ее шею.

– Можно с уверенностью сказать, что теперь он знает.